На связь телесной болезни с греховностью явным образом указывает нам Сам Спаситель в Евангелии от Марка: «И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо… Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! Прощаются тебе грехи твои» (Мк. 2:3,5). После чего расслабленный получил исцеление.
Божественные апостолы, посланные Спасителем, «пошли и проповедовали покаяние; изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк. 6:12-13). Точнее это таинство раскрывается в послании апостола Иакова, где указаны совершители его: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5:14-15).
Однако следует отметить, что не все без исключения болезни – непосредственное следствие греха. Бывают болезни и скорби, посылаемые с целью испытания и усовершенствования верующей души. Такова была болезнь Иова, а также слепца, о котором Спаситель прежде, чем исцелить его, сказал: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин. 9:3). И все же большая часть болезней признаются в христианстве последствием греха, и мыслью этой проникнуты молитвословия таинства Елеосвящения.
Мы знаем, что смерти предшествует умирание: наше тело под воздействием болезней и старения начинает распадаться еще при жизни. Современное нецерковное сознание признает физическое здоровье единственно нормальным состоянием человека; с болезнями же не без успеха борется современная медицина. Лучшие достижения современной науки – лекарства, больницы с новейшим оборудованием служат для того, чтобы как можно дальше отодвинуть границу здоровья и жизни – смерть. Однако неминуем момент, когда звучит фраза: «медицина бессильна».
В христианстве болезнь рассматривается как более «нормальное», более «естественное» состояние человека, чем здоровье, ибо в этом мире смертной и изменчивой материи страдания, скорбь и болезнь – обычные условия жизни. Больницы, лекарства и медицинское обслуживание, безусловно, нужны, но только как исполнение христианского долга милосердия. Здоровье и исцеление с религиозной точки зрения рассматриваются как милость Божия, а настоящее исцеление – следствие чуда, хотя бы и совершившееся посредством человеческого участия. Чудо это совершается Богом, причем не потому, что физическое здоровье – высшее благо, но потому, что это явление Божественной силы и всемогущества, которое возвращает человека обратно к Богу.
Таинство Елеосвящения, вопреки распространенным ошибочным мнениям, это не «один из последних обрядов», открывающих человеку безопасный переход в вечность; это и не полезное «дополнение» к медицине. Оба эти взгляда ошибочны, и, следовательно, абсолютно неправильно считать, что Елеосвящение совершается только над умирающим как «последнее напутствие» и не может быть повторяемо.
Елеосвящение – таинство исцеления, потому что его цель и исполнение в истинном здоровье, оно вводит человека в жизнь Царства Божия, в «радость и мир» Святого Духа. Во Христе и через Него все в этом мире: здоровье и болезнь, радость и страдание стали путем, вхождением в эту Новую Жизнь, ибо проникнуты в сознании верующего ее ожиданием и предчувствием.
В Елеосвящении Церковь приходит к одру болящего и даже умирающего человека не восстанавливать его здоровье, не замещать медицину, когда та исчерпала свои возможности. Церковь в лице собора священников или одного священника приходит для того, чтобы ввести этого человека в Любовь, Свет и Жизнь Христа.
Она приходит не только для того, чтобы утешить его в страданиях, не только для того, чтобы помочь ему, нет – главным образом Церковь приходит для того, чтобы соделать человека учеником, исповедником, свидетелем Христа в своих страданиях, чтобы и он увидел небеса отверстые и Сына Человеческого одесную Бога Отца.
В этом мире всегда будет страдание, хотя бы и сведенное до минимума усилиями человеческого разума, однако Христос говорит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28); и призывает: «мужайтесь, Я победил мир» (Ин. 16:33). В страданиях Богочеловека в сем мире не только обрело смысл все человеческое страдание, но больше – оно стало знамением, таинством, провозвещением, пришествием победы. Поражение человечества, само его умирание на Голгофе превратилось в победу Жизни над смертью, в победоносный путь к Жизни Вечной, ибо «Христос воскрес, и жизнь воцарилась».
В таинстве Елеосвящения Церковь вводит человека, очищенного от грехов ведомых и неведомых, в воскрешенную жизнь Христа, в радость и мир в Духе Святом, в Невечерний день Царствия Божия. Во Христе само страдание, умирание, сама смерть стали созиданием жизни, ибо Он наполнил ее Собой, Своей Любовью и Светом. В Нем «все ваше… или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, – все ваше; Вы же – Христовы, а Христос – Божий» (1Кор. 3:21-23).
О веществе таинства Елеосвящения.
Елей (масло) занимает в природе особое место, обладая особым, целым набором свойств, отличающих его от других веществ естественного происхождения. Он текуч, влажен, всепроникающ, и горюч. При этом он не похож на воду: легче ее и потому никогда с ней не смешивается, а поднимается над ней и усмиряет волнение морское. Огонь, питаемый елеем, дает тихий свет, а в живых телах поддерживает жизненное начало, действует смягчающе, утоляющим страдания образом.
В духовной сфере его можно уподобить кротости, умиротворению, любви, которая, распространяясь, проникает и очищает, дает свет умный. Как елей не подавляется, не смешивается с инородной влагой, но освобождаясь восходит над нею, так и любовь истинная не подавляется земным, но возвышается к духовному, вечному и пламенеет перед Богом.
Древние греки и римляне считали масло целебным веществом и, как видно из сочинений Галена, Цельса и других, придавали особую важность натираниям маслами различных растений для исцеления от многих болезней. В древнем Израиле целебные свойства масла также были хорошо известны. В книге Левит елей представляется как одно из средств очищения прокаженных (Лев. 14, 15 – 18). Пророк Исаия, сравнивая нравственное состояние Израиля, уклонившегося от Бога, с состоянием физически больного человека, говорит: «Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные, и не смягченные елеем» (Ис. 1:5-6).
В апокрифическом Евангелии Никодима Сиф, исполняя поручение Адама, обращается к патриархам и пророкам и говорит:
«Когда я, Сиф, молился у дверей рая, явился мне Архангел Михаил и сказал: я послан к тебе от Господа; я поставлен над телом людей; говорю тебе, Сиф: не трудись слезно молиться об елее древа милосердия, чтобы помазать отца твоего Адама в болезни тела его… ты получишь его.., когда придет на землю Сын Божий и… когда Он выйдет из воды Иордана, тогда помажет елеем милосердия всех верующих в Него и будет елей этот… в Жизнь Вечную».
В Новом Завете ту же самую мысль засвидетельствовал Спаситель в притче о милосердном самарянине, который возлил елей и вино на раны встреченного им по дороге избитого человека.
Это помазание еще не имело сакраментального значения, хотя, по-видимому, и сопровождалось молитвою. Лишь после Пятидесятницы, когда апостолы приняли Духа Святого, помазание елеем, совершаемое ими, обрело значение таинства, вводящего в Жизнь Вечную во Иисусе Христе. «Елей – образ Божия милосердия и сострадания», – говорит св. Симеон, архиепископ Солунский.
Благодать Елеосвящения приносит человеку освящение тела и души для вечного служения Богу, по Его всеблагому Смотрению: еще на земле или по разлучении души с телом. Помазанный святым елеем христианин достигает всецелого посвящения себя Богу и приуготовляется, подобно мудрым девам из притчи Христовой, к сретению Жениха Небесного, с возжженными светильниками.
Пшеница, употребляемая в таинстве, знаменует обновление жизни физической и духовной и надежду на будущее воскресение.
Значение вина можно вывести из уже упомянутой притчи о милосердном самарянине, о котором читается при совершении таинства. Целитель Небесный, соединивший в Себе правосудие и милосердие, в вочеловечении Которого «правда и мир облобызастася» (Пс. 84:11), соединяет вино и елей для врачевания нас от греха и последствий его.
Над кем совершается таинство Елеосвящения
Елеосвящение совершается над лицами православного исповедания старше семи лет, страдающими тяжёлыми телесными болезнями.
Таинство обычно совершается в храме, но при невозможности доставить тяжело болящего, может быть преподано и на дому. Допускается совершение Елеосвящения одновременно над несколькими больными за одним чинопоследованием одним елеем.
Таинство может быть повторяемо над одним и тем же лицом, но не во время одной и той же непрерывно продолжающейся болезни. В чинопоследовании таинства молитвенно испрашивается отпущение грехов и как следствие этого исцеление от болезней. Священнику следует искоренять в своей пастве воззрения на таинство Елеосвящения, противоречащие учению Православной Церкви. Сюда относятся, например, мнения, что выздоровевшему после Елеосвящения никогда нельзя употреблять мясную пищу, поститься кроме среды и пятницы еще и в понедельник; что он не может иметь супружеских сношений, не должен ходить в баню и т. п. Эти суеверные вымыслы подрывают веру в благодатную силу таинства и приносят большой вред духовной жизни. Кроме этого следует объяснять прихожанам, что Елеосвящение, как духовное врачевство, не устраняет сил и законов физической природы. Оно поддерживает человека духовно, оказывая ему благодатную помощь, в той мере, в какой это по смотрению Божию необходимо для спасения болящего. Поэтому соборование не отменяет употребления лекарственных средств, Господом данных, для врачевания наших болезней.
Когда соборование соединяется с исповедью и Причащением больного, то сначала совершается «Исследование о исповедании», затем Елеосвящение и, наконец, Причащение Святых Тайн.
В случае смертной опасности, дабы не лишить больного последнего Причастия, сразу после исповеди совершают сокращенный чин Причащения (Требник, гл. 14), и затем, если больной еще не потерял сознания, совершается таинство Елеосвящения, которое можно начать с ектений «Миром Господу помолимся…». Таинство считается совершенным, если священник по освящении елея успеет хотя бы один раз прочитать над больным тайносовершительную молитву и помазать указанные в Требнике части тела. Таинство не совершается над больными, находящимися в бессознательном состоянии, а также над буйными психическими больными. Кроме того, священнику запрещается совершать Елеосвящение над самим собой.
Обычай возливать освященный елей на тело скончавшегося после Соборования человека не находит подтверждения в практике Древней Церкви, ибо он служит для помазания живых, а не мертвых. Поэтому не следует придерживаться этого обычая.
При отсутствии смертельной опасности для больного нет оснований для соединения Елеосвящения с Причащением, однако предварительная исповедь и Покаяние желательны.
К истории чина Елеосвящения
Древнейшие русские списки чина Елеосвящения не восходят ранее, чем к XIV веку. Вот в каком виде представляется нам Елеосвящение в XIV веке, «по уставу Иерусалимскому» (надписание это в самом Требнике 1053-54). Еще накануне того дня, в котором оно должно быть совершено, начинались приготовления к нему. Пелась вечерня, но не обыкновенная, а приспособленная к Елеосвящению: ее стихиры на «Господи, воззвах» и «На стиховне» имели своим содержанием моление о болящем; после «Ныне отпущаеши» и «Отче наш» пели тропарь бессребреникам на том основании, что они считались целителями телесных недугов. На сугубой ектений возглашались моления за болящего и по окончании ее: «Господи, помилуй» 50 раз. Поутру в тот день, когда надлежало совершить самое Елеосвящение, опять совершался целый ряд служб: так называемая агриппия, утреня и литургия. Первая из них составляла богослужение специально о больном. Его главнейшею составной частью были каноны: «Во мраце греховном смердящими страстями уязвлен» с ирмосами «Яко по суху…»; второй канон бессребреникам; во время канонов, после 3-й, 6-й и 9-й песней возглашались малые ектений и читались особые молитвы. Эта агриппия составляла первую приготовительную часть Елеосвящения, теперь елей был уже готов и освящен; оставалось совершить помазание, но оно не совершалось непосредственно за агриппией, а отлагалось до литургии. На утрени, совершенной обычным порядком, присоединялось также несколько молений за болящего. Затем начиналась литургия, на проскомидии одна из (трех) просфор предназначалась для больного. После великой ектений посредине церкви ставили стол и на нем сосуд; из алтаря выходили священнослужители; предстоятель после каждения, обычного начала, Великой ектений с прошениями о болящем и молитвы над елеем вливал часть елея в приготовленный сосуд; за ним, при чтении той же молитвы, делали то же самое и другие 6 священников. Священники возжигали свечи, прочитывались 7 Апостолов, 7 Евангелий и 7 отдельных молитв, после 7-й молитвы возлагалось на голову больного Евангелие, и священники возлагали свои правые руки. Затем следовало продолжение литургии. Самое помазание происходило в конце литургии, после «Отче наш». Больной помазывался 7 раз от каждого священника особо, причем 7 раз прочитывалась молитва: «Отче Святый, врачу душ и телес», а на клиросе пели стихиры. Этим и оканчивалось Елеосвящение. По всей вероятности, больной на той же литургии приобщался Святых Тайн, хотя на это и нет прямых указаний в чине.
Таков был чин Елеосвящения в связи с общественным богослужением. Без всякого сомнения идея такого соединения ведет свое начало из глубокой древности. В то же время некоторые практические неудобства такого соединения должны были вызвать вопрос об их разделении. Не все больные могли являться в церковь отчасти по причине немощи, отчасти по причине значительного расстояния до церкви. Для таких нужно было облегчить возможность удостоиться Елеосвящения, – другими словами – приспособить чин Елеосвящения к совершению его в частном доме. С другой стороны, если бы даже больной и мог явиться в церковь, то и в этом случае соединение Елеосвящения с ежедневным богослужением представляло некоторые неудобства: во-первых, больной мог явиться в то время, когда уже богослужение окончилось, например, вечером, и, следовательно, должен был ожидать целый день, но такое ожидание могло быть и опасным, больной в ожидании Елеосвящения мог умереть; во-вторых, присутствие больного при трех службах – сперва накануне, потом на утрени и на литургии тоже нередко могло быть весьма затруднительным для него; наконец, в-третьих, не всегда и не везде могли собираться 7 священников или даже 3 священника на целые сутки для елеопомазания одного больного; между тем, собраться на один-два часа было гораздо легче. Ввиду всего этого Елеосвящение иногда отделялось от общественного богослужения и совершалось особо или в церкви, или в частном доме. Практика должна была явиться в Церкви очень рано, и хотя такого отдельного чина в греческих списках до настоящего времени не найдено, намеки на него существуют. На каких местах тела совершалось помазание, в русском источнике не обозначено, но в сербском показано, что священник помазывает болящего «по главе и по сердцу, и по всем суставам; иже болети» (Прав. Соб. 1883, окт. с. 229). По окончании помазания возлагалось, вероятно, Евангелие на голову больного при чтении особой молитвы (то же и у нас). Таким образом, чин Елеосвящения в этом виде является уже значительно упрощенным, но он еще не вполне тот, который мы имеем в настоящее время: и порядок Евангелий и Апостолов здесь иной, и есть иные молитвы.
В XV столетии этот последний чин становится преобладающим, а первый чин, «по уставу Иерусалимскому», начинает выходить из употребления, сообщив некоторые свои элементы второму чину. Но и этот второй чин еще не установился окончательно даже в XVI в.; в списках XVI века замечается и различие редакций и некоторые неизвестные теперь подробности; из числа их отметим некоторые: 1) кроме общих редакций, существовала еще особенная краткая редакция на случай Елеопомазания в смертной опасности, в которой не сохранена даже обычная в чинах седмеричность (ни в молитвах, ни в Апостолах, ни в Евангелиях, ни в помазании); 2) в одном списке полагаются особые Апостолы и Евангелия при Елеопомазании женщин; в Евангелиях этих говорится, между прочим, об исцелении тещи Петровой (Мф. 8:12-23), об исцелении кровоточивой (Лк. 5:25-34), о воскрешении дочери Иаира (Лк. 8:40-56); 3) в некоторых списках после описания Елеосвящения делается приписка: «по отпусте вземше Попове кистую, помазуют друг друга (и) всех требующих благословения сего, – помазуя глаголют: «Благословение Господа Бога Спаса нашего на исцеление души и телу рабу Твоему (имярек) всегда ныне…» Таже: «Помощь наша от Господа» (трижды). А в одном списке XVI века отмечается еще следующая замечательная подробность: «аще будет освящение маслу в Великий Четверг или в Великую субботу, то посреди молитвы «Владыко Многомилостиве…» целуют Святое Евангелие, и по целовании помазует святитель или игумен святым маслом братию и, прошение сотворив, благодаряще Бога, отходим в домы свои всем помазавшимся. Взыдут Попове вси, вземше палицы своя, еже есть списки и обыдут все келию и помазуют над дверьми и внутрь на всех стенах, написующе крест, глаголя: благословение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа на дому сем всегда, ныне…» Приписка эта дает основание думать, что в древнее время, по крайней мере в монастырях, существовал обычай общего Елеопомазания лиц монашествующих на Страстной седмице; масло, освященное в Великие четверг или субботу, вероятно, сохранялось в течение целого года. Поэтому в случае нового Елеосвящения, по всей вероятности, не было нового освящения масла.
Что касается обычая помазывать елеем двери и стены домов, то он несомненно имел свое значение: изображенный елеем крест был щитом против болезней и всех искушений, которые приписывались действию злого духа. Нечто подобное можно видеть еще и теперь в народном обычае изображать кресты на дверях во время эпидемических болезней. Можно предположить, что в этом обычае уцелел намек на те ветхозаветные кресты, которые изображали евреи над своими дверями в ночь перед исходом из Египта для предохранения своих первенцев от ангела смерти.
Окончательное образование чинопоследования Елеосвящения последовало в XVII веке. В длинный период своего существования оно, таким образом, разделяло общую со всеми другими чинопоследованиями судьбу: то осложнялось и расширялось в своем составе, то суживалось и сокращалось. Но, несмотря на все эти перемены, иногда весьма крупные, всегда оставалось в нем неизменным первоначальное зерно: это идея Елеосвящения, которая явственно выступает во всех литургических формах его, и все эти формы направлены к одной общей цели: Елеопомазание по своей идее есть акт, служащий целям уврачевания больного и прощения грехов; для достижения этих целей в составе его от глубокой христианской древности различаются: во-первых, елей как материя Елеосвящения, хотя избранная первоначально по причинам его естественных свойств, но получившая здесь сакраментальное значение; во-вторых, молитва как необходимое средство при совершении Елеосвящения. Только с этой точки зрения и возможно говорить об устойчивости его формы.