В девятнадцатом столетии Русская Православная Церковь особо славилась своим миссионерским служением. Проповедники слова Божия, подражая своими трудами святым апостолам, несли свет христианской веры тем народам, которые еще не были просвещены святым Крещением. Среди целого сонма таких служителей выделяется личность одного из самых ревностных и самоотверженных пастырей Церкви Христовой святого Андроника Архиепископа Пермского и Соликамского. Для многих православных христиан архиепископ Андроник известен как новомученик и исповедник Русской Церкви, пострадавший от безбожной власти во время страшных испытаний, которые выпали на долю всего русского народа.
Но святой Андроник почитается Церковью не только как мученик, но также как ревностный миссионер и проповедник православной веры. Апостол Павел обращаясь к христианам говорит: Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божее, и взирая на кончину их жизни, подражайте вере их (Евр. 13,7).
Основываясь на этих словах святого апостола, можно сказать, что в наше время, когда особенно чувствуется необходимость в духовном возрождении целого народа, жизненный подвиг священномученика Андроника является прекрасным примером ревностного служения делу просвещения русского народа. Несомненно, было бы полезным для нас узнать, как прошел путь пастырского служения этот замечательный свидетель истинности христианской веры.
I
Владимир Никольский, так звали в миру архиепископа Андроника, родился 1 августа 1870 года в семье сельского дьякона. Отец его, Александр Никольский, служил в селе Поводнево Ярославской губернии, которое находится в 11 верстах от уездного города Углича. Воспитанный в семье священнослужителя Владимир также решил посвятить себя пастырскому служению. В 1879 году, когда Владимиру исполнилось 9 лет он поступил в подготовительный класс Углического духовного училища.
Углич — город церквей и тихого монашеского уединения, город благоверного царевича Димитрия убиенного на 9 году жизни. Часто в храме Владимир повторял молитвенные обращения к святому Димитрию: «Святый благоверный царевичу Димитрие, моли бога о нас». Этот город питал юную душу Владимира и готовил его к предстоящему нелегкому служению в тяжелое для России время.
После обучения в Угличском Духовном Училище Владимир Никольский поступает в Ярославскую Духовную Семинарию и оканчивает ее первым. Для того, чтобы продолжить свое образование он направляется в Московскую Духовную Академию и в 1891 году, после успешной сдачи устных и письменных экзаменов Владимир Никольский был зачислен на первый курс Духовной Академии. Годы учебы в Академии выпали именно на тот период, когда ректором Московских Духовных школ был архимандрит Антоний (Храповицкий) (1890 — 1895 гг.). В Академии, как вспоминал потом святой Андроник, церковная жизнь «била ключом около ее ректора». Отчасти Владимир сделался некоторым звеном в этой церковной жизни.
Несомненно, что такой покровитель монашества, как архимандрит Антоний, не мог не повлиять на Владимира Никольского в выборе жизненного пути, и уже с первого года своего обучения будущий святитель был кандидатом на принятие монашеского пострига. Господь сподобил Владимира духовного общения с великим светильником Православной Церкви святым праведным Иоанном Кронштадским, который также дал ему благословение и совет принять монашество. 1 августа 1893 года, в день своего рождения, Владимир принял монашеский постриг с именем Андроник.
За годы учебы в Академии отец Андроник познакомился с архимандритом Сергием (Страгородским), который в то время был инспектором Духовной Академии. Отец Сергий возвратился тогда из Японии и много рассказывал об этой стране и о Православной Японской Церкви. По окончании 3-го курса иеромонах Андроник находился с отцом Сергием в Самарской губернии на лечении кумысом. Отец Сергий часто заводил разговор о миссионерском служении в Японии. Он был убежденным сторонником необходимости проповеди в этой стране, но отец Андроник отговаривал его и часто указывал на то, что и в России много дел и всего не переделаешь за что ни возьмись. Однажды, разговор об этом стал настолько серьезным, что они едва не поссорились. «Но удивительное дело, — вспоминал потом отец Андроник, — после этих споров я в душе решил, что отцу Сергию лучше возвратиться в Японию, как он хотел». Впоследствии, Господь так устроит их пути, что они вместе будут трудиться в благовестии христианской веры на Японских островах.
II
По окончании Московской Духовной Академии в 1895 году иеромонах Андроник (Никольский) был назначен помощником инспектора в Духовную Семинарию города Кутаиси, а затем через год в августе 1896 года последовало назначение в Александровскую Духовную Семинарию, которая находилась в Северной Осетии в городе Ардоне. В этой Семинарии он преподавал гомилетику и занимал должность инспектора. Ардон был удален от ближайшей станции на 10 верст и на пути к нему протекал быстрый и коварный Терек. Но несмотря на все трудности окружающей его жизни, преподавание в Ардонской семинарии оставили глубокий след в душе отца Андроника.
В своих миссионерских записках он так описывает свои впечатления от пребывания на Северном Кавказе: «Я узнал подробно все дело Осетии и полюбил его душевно и никуда бы я не желал оттуда уходить или быть переведенным».
Ардонская Семинария, основанная архимандритом Иоанном (Алексеевым), явилась действительно светом для Осетии, она была рассадником Православия и просвещения для всего Северного Кавказа. За 10 лет своего существования Семинария совершенно изменила все лицо осетинской земли. Немалая заслуга в этом принадлежит и иеромонаху Андронику, усердие и труды которого имели большое значение для распространения христианства в этом крае. В своих заметках он писал, что «с любовью предался делу миссионерского служения: весной разъезжал по школам, теперь уже многочисленным, и на деле видел жажду и усердие осетин к возродившемуся церковному делу». Это искреннее обращение жителей Осетии к церковной жизни особо трогало душу отца Андроника. «Осетины, — писал он, — прежде не имевшие понятия ни о школе, ни о Церкви, теперь сами на последние гроши заводят школы, стараются строить храмы… Приятно было видеть, как горные вояки постепенно превращаются в мирных граждан. По местам в горах на своих плечах они перетаскивали громадные бревна, так как дорог нет, кроме как для пешехода и для одной верховой лошади».
Перед началом учебного года инспектор Ардонской Семинарии иеромонах Андроник приступил к новому набору учащихся. Ребят приехало почти в три раза больше, чем можно было разместить в Семинарии. «С немалым затруднением мне пришлось принять сколько можно более, чтобы иметь потом большое количество деятелей для Осетии» — писал в своих миссионерских записках отец Андроник.
Пребывая на должности инспектора Ардонской Семинарии, иеромонах Андроник все силы полагал на то, чтобы участие осетин в духовной жизни было как можно плодотворнее и успешнее. Большую помощь ему в этом оказало, конечно, и то духовное образование, какое он получил за годы учебы в Московской Духовной Академии. Труды отца Андроника не были напрасны. Те семена слова Божия, которые были посеяны им в Осетии, смогли принести плод в душах многих людей.
Но вскоре отцу Андронику пришлось покинуть дорогой для его сердца осетинский край. Священный Синод направил его и архимандрита Сергия (Страгородского) на миссионерское служение в Японию, где в это время святительствовал великий проповедник Православной веры епископ Николай (Касаткин).
III
С 1897 года открывается новая страница в жизни иеромонаха Андроника (Никольского) — страница, на которой будут запечатлены усердные труды, положенные им в деле распространения и утверждения Православия на далеких японских островах. Православная Церковь в Японии была еще молода и требовала постоянного попечения со стороны своей Матери — Русской Православной Церкви.
Господь судил иеромонаху Андронику подвизаться в деле распространения и утверждения христианства в этой стране и разделить с первым епископом Японии его апостольские труды. Перед отправлением в Японию отец Андроник записал такие строки в своем дневнике: «Как я возьмусь за такое великое, многоценное и широкоцерковное дело, не имея за собой ничего, кроме некоторого желания трудиться с добрым намерением и на добро всем, по слову Божию».
То время, которое было отдано отцом Андроником для миссионерского служения Японской Церкви, явилось важным периодом в его жизни. Именно тогда в нем проявились те качества, которые впоследствии отличали его как истинного пастыря Церкви Божией. Молодому миссионеру приходилось все время отдавать для духовного назидания и окормления христиан, чтобы они, окруженные со всех сторон языческой жизнью, не охладели к Христианству и не потеряли веру в Бога.
В далекой чужой стране отец Андроник сблизился с начальником Миссии епископом Николаем, личность которого имела сильное влияние на душу будущего исповедника христианской веры. Общение с человеком, который уже при жизни многими почитался святым, не могло не зажечь сердце отца Андроника ревностью и любовью к делу церковного благовестия. «Он весь — воплощенная энергия и живой интерес ко всему», — писал о святителе Николае иеромонах Андроник, — «обо всем-то он говорит живо с воодушевлением, как о своем родном деле». Действительно, такая широкая миссионерская деятельность, которую вел на Японских островах святой Николай, послужила прекрасным примером самоотверженного служения Православной Церкви.
В своих дневниках иеромонах Андроник записал такие слова, сказанные ему епископом Николаем: «Мы слуги Матери Церкви и наша святая обязанность громко и неумолчно возвещать истину Христову. И как жаль, что все эти испорченные христианские общины кричат о Христе, а Мать всех Православная Церковь молчит». Эти слова святого Николая Японского были поистине выражением живой апостольской веры, так как на деле было видно как изменился образ жизни японцев, обратившихся в Православную Церковь. Посещая дома христиан, отец Андроник отмечал, что «христианство у православных японцев не по имени только, а действительное: нравы здесь, среди большой народной безнравственности, блюдутся тщательно самими верующими, и таким образом создается целый быт церковный».
Отцу Андронику удалось видеть и самого первого христианина, обращенного в Православие святым Николаем Японским — священника Павла Савабе. В то время сын отца Павла Алексей был уже священником, таким же религиозным и деятельным, как и его отец.
Правда печалило отца Андроника то обстоятельство, что в самой Японской Церкви мало кто желал быть священником, несмотря на то, что многие из молодых японцев учились в духовных Академиях России. «Академисты, к сожалению, отчасти похожи на наших, с обычным недостатком серьезности и преданности церковному делу, — отмечал он, — но есть и очень серьезные, только беда, что никто из них не хочет быть священником и миссионером в тесном смысле».
В обязанность вновь прибывших миссионеров входило также посещение христиан и наставление их в твердости исповедуемой веры. Вначале, когда познания японского языка еще не позволяли иеромонаху Андронику свободно беседовать с христианами, он посещал дома христиан-японцев вместе с архимандритом Сергием (Страгородским), который уже до этой поездки миссионерствовал в Японии и хорошо знал японский язык. Но когда отец Андроник овладел разговорным языком, то сам стал ходить в дома христиан. общаться с ними, наставляя их в строгом соблюдении христианских заповедей, в посещении церковного богослужения и в исполнении домашнего молитвенного правила. «С каким смирением и сокрушением выслушивали они мои резкие обличения, — вспоминал отец Андроник, — когда я замечал, что кто-либо ослабевал в своей ревности о деле спасения. Тогда я был свидетелем того, как у моего слушателя лились слезы раскаяния и раздавались слова обещания впредь быть строже к себе».
В миссионерском дневнике иеромонаха Андроника описано много случаев и примеров духовных бесед и наставлений, с которыми он обращался к христианам Японии. Один из них рассказывает о посещении во время Великого Поста некой христианки Миропии, которая совсем оставила веру и на место икон поставила идолов. Придя к ней в дом, он стал говорить ей о том, что она плохо поступила оставив веру, напомнил ей о велики милостях от Господа Бога, и о том, что нужно стяжать ту благодать, которую имели святые. «Ты же Миропия, от этого удаляешься, — говорил он ей, — если бы ты своему сыну дала что-либо, а он это бросил и презрел, то, конечно, ты нехорошо бы посмотрела на такого сына, наплевавшего на твое добро: вот и ты в таком же положении к Богу. Одумайся и воспрянь снова».
Было и еще несколько подобных случаев, но в целом у отца Андроника осталось много хороших воспоминаний о жизни православных христиан Японской Церкви. «Все очень меня порадовало и воодушевило, — писал он тогда в своем дневнике, — много самых простых христианских нравов и привязанности к Церкви Божией, все исправно совершают домашнюю молитву, для молитвы устроен особый аналойчик в парчовом облачении, на нем разные книжечки для молитвы и чтения, перед иконами лампадка; почти все читают Евангелие и имеют евангельское настроение и мысль о том, что действительно только Христовой благодатию и поддерживается наша жизнь».
Много опасностей окружало отца Андроника в Японии. Так, однажды ночью, он проснулся от ужасного стука и грохота. Сначала ему показалось, что кто-то стучится к нему в комнату, но потом он понял, что это было землетрясение. «Для меня оно показалось очень страшным, — вспоминал он тогда,— и я невольно увидел себя и всю свою жизнь как на блюдечке». На следующее утро русские матросы сообщили, что видели в море небольшой, но высокий горящий остров. Это был действующий вулкан.
Но бесконечные труды и заботы пошатнули здоровье отца Андроника. и он был вынужден в скором времени оставить Духовную Миссию в Японии. Позднее святой Андроник вспомнит это время в беседе с японскими христианами и скажет такие слова: «Тогда я с великим напряжением малость научившись говорить на вашем родном языке, ходил из дома в дом по рассеяным всюду христианам… Но утомление от быстрого и напряженного занятия японским языком, к сожалению, повергло меня в тяжелую болезнь и я должен был возвратиться к себе н родину».
IV
Однако на этом не окончилось миссионерская деятельность отца Андроника. Промыслом Божиим ему было суждено вновь вернуться в Японию, но уже в святительском сане. В октябре 1906 года архимандрит Андроник (Никольский) был возведен в сан епископа и назначен на Киотскую кафедру в качестве помощника начальника Русской Духовной Миссии. В речи при наречении во епископа им были сказаны удивительные слова, исполненные чувством глубокого смирения и преданности воли Божией: «Да благословит Господь Своею благодатию хотя лишь искреннее намерение мое — быть на Его спасительной ниве последним соработником у славных и всехвальных апостолов». В сказанных словах, как в зеркале, отразился характер святого Андроника, отразились те замечательные качества, которые отличают его как доброго и ревностного пастыря Церкви Божией. В марте 1907 года епископа Киотского приветствовали чада юной Православной Церкви Японии. Встреча с начальником Миссии архиепископом Николаем для него была в радость. Святитель Японии, с которым он уже был знаком, по годам годился ему в отца и всегда мог помочь и поддержать мудрым словом.
Владыка Андроник вновь усердно взялся за изучение языка. Он часто беседовал с христианами, делился с ними духовным опытом, давал наставления и советы. Благодаря заботам и трудам епископа Андроника росла и крепла Японская Церковь. Ревностный пастырь и неутомимый служитель на ниве Христовой, Владыка Андроник совершенно не щадил себя, отдавал все свои силы вверенной ему пастве. Через несколько месяцев у епископа Андроника происходит ухудшение здоровья в неблагоприятном местном климате, и он вынужден просить о срочном отпуске.
Когда всматриваешься в образ святого Андроника, то невольно поражаешься мужеству и стойкости его характера. Даже тот недостаток физических сил, который он имел, не мешал ему быть самоотверженным и непреклонным исповедником истинной веры. Священномученик Андроник поистине стяжал бесценный адамант христианской веры, и когда Господь возвел его на Пермскую кафедру, то он горя духом за свой народ, бесстрашно обличил все беззаконие и неправду безбожной власти: «Ободряйте всех, и примиряйте озлобленных с жизнью, вливайте в них начала светлой жизни по Евангелию Христа. Наше дело — собирать стадо Христово, организовывать живые церковно-приходские силы, чтобы разоча¬ро¬вав¬шиеся во всяких партиях люди здесь в Церкви и среди верующих нашли живую пристань и добрый покой. Воскреснет душа народная, воскреснет и тело ее — наша здоровая государственность».